kalinnka

Примерно так я все себе и представляла, а вернее, когда появлялись мысли на эту тему, старалась их гнать. В реальности пережить это оказалось проще. Панический телефонный звонок сбросил меня утром в воскресенье с постели, мы с мужем донеслись до квартиры стариков, обнаружив там всхлипывающую домработницу, ничего не понимающего деда и собственно покойницу, которая, судя по не до конца остывшей чашке чая и свежим окуркам в пепельнице, пошла ненадолго прилечь и больше уже не встала. После этого началась суета и беготня, которая закончилась во вторник скромными, но достойными похоронами и поминками: лихорадочные поиски паспорта бабки, скорая, участковый (хмурый, но в парадном белом блузоне), штурм квартиры конкурирующими безенчуками и нимфами, дежурный врач в поликлинике, похоронные хлопоты, и бумажки, бумажки, бумажки.

Отдельное - большущими и пылающими буквами - огроменное спасибо Алексею Анатольевичу Уткину из "СМ-Клиники" на Ярославской улице, хирургу-травматологу, доброму доктору и прекрасному человеку, который лечил бабку последние полтора месяца, а после выписки из стационара взялся ежедневно ходить к ней на дом делать перевязки. В то утро он появился, как было договорено накануне, был так же шокирован, как и мы, исчез на полчаса, чтобы вновь появиться на пороге с траурным букетом, а потом любезно (в свой выходной) взял на себя оформление нужных бумаг из клиники, которые сэкономили нам немало времени и сил. (Параллельно в считанные минуты умудрился вернуть голову на место моей рыдающей матери, сказав нужные слова и убедив ее, что она сделала все, что смогла.) Он с лихвой перевыполнил свой долг врача по отношению к пациенту, и за это низкий ему поклон.

С уходом бабки прекратило свое существование семейное гнездо. Теперь у меня осталась только мама, поскольку больной безумный старик уже не помнит, кто он и на каком свете. Небесный сценарист решил добавить в нашу жизнь горечи щедрой горстью, потому что к среде дед сошел с ума окончательно и достиг такой степени неадеквата, что мы начали подумывать о психбольнице, а сегодня его госпитализировали с подозрением на инсульт. В бабкину смерть он так и не поверил, и пожалуй самым тяжелым зрелищем этой недели были его попытки - вплоть до приезда санитаров из морга - оживить ее тело с помощью грелки, разговоров и массажа сердца.

Своему спокойствию я поражаюсь. Работает пролактин или еще какой гормон беременных. В любое другое время я рыдала бы ручьями. А сейчас все ограничилось кратковременным бунтом нерациональной части меня в понедельник (надо же было пережить стадию отрицания) и недолгим оплакиванием любимой бабушки. Пытаюсь хоть как-то поддержать маму за счет своей  непробиваемости девятого месяца. И за сим пока все.